Об авторе | Храмчихин Александр Анатольевич родился в 1967 году в Подмосковье. Окончил физический факультет МГУ. В 1995-1996 годах работал в аналитических структурах избирательного штаба НДР, затем штаба Б.Н. Ельцина, в 1999 году участвовал в избирательной кампании СПС. Руководитель аналитического отдела Института политического и военного анализа. Сферы деятельности – внутренняя политика федерального и регионального уровня, внешняя политика, вопросы военного строительства и вооруженных сил в России и за рубежом. Автор книг “Выборы в шестую Государственную думу: итоги и выводы”, “Выборы президента РФ: итоги и выводы”, изданных ИПВА в 1996 году. Автор и ведущий базы данных по политической ситуации в регионах РФ, сотен публикаций на политические и военные темы в печатных изданиях (НГ, НВО, ЛГ, “Время МН”, “Знамя”, “Отечественные записки” и др.) и на интернетовских сайтах (russ.ru, globalrus.ru, ima-press.ru, rbc.ru и др.). Выступает как эксперт в программах ТВ и радио (ВГТРК, REN-TV, “Радио России”, “Маяк-24”, “Маяк”, РБК-ТВ, Эстонское радио и др.).
Вторая мировая война не имеет аналогов в мировой истории по масштабу своего влияния на судьбу человеческой цивилизации. Эта война до сих пор вызывает огромный интерес не только у специалистов, но и у “простых” людей, интересующихся историей. В частности: могла бы история пойти по-другому, если бы иначе сложился сценарий Второй мировой?
Гигантское количество боевых эпизодов, из которых состояла Вторая мировая, теоретически предполагает бесконечное количество вариантов альтернативного развития событий. При этом очевидно, что на общий исход войны подавляющее большинство альтернатив не повлияло бы из-за своей локальности. Тем не менее, в ходе войны, безусловно, было несколько “точек бифуркации”, то есть таких моментов, которые на самом деле давали возможность написать другой вариант истории.
Сценарий № 1. Без “странной войны”
Первая “развилка” имела место в первые же дни Второй мировой - в сентябре 1939 года. До сих пор не находит разумного объяснения поведение Великобритании и Франции в этот момент. Понятно, что они хотели “канализировать на Восток” гитлеровскую агрессию, но зачем тогда вообще объявили войну Германии после ее нападения на Польшу? А раз уж объявили войну, так надо было воевать. Осенью 1939 года Вермахт был еще далек от той великолепной формы, которой достиг к весне 40-го. Польская кампания оказалась для немцев очень непростой. Победу им обеспечили внезапность нападения, качественное и количественное превосходство в технике (особенно в танках и авиации), возможность нанести удары сразу с нескольких направлений (с запада из самой Германии, с юга из Словакии, с северо-востока из Восточной Пруссии) и, прямо скажем, помощь Советского Союза. Для разгрома Польши Гитлер задействовал большую часть вооруженных сил (в частности, 100 процентов танков), на западе оставались лишь не вполне боеспособные части (в основном резервные). При этом одна только Франция, тем более коалиция Франции и Великобритании, превосходила Германию по численности личного состава и количеству техники, не уступая по качеству большинства видов вооружений. Превосходство же франко-британской группировки над противостоящей им немецкой на франко-немецкой границе было подавляющим. Как известно, англичане и французы не сделали абсолютно ничего, философски наблюдая за агонией Польши. И дождались Дюнкерка и марша немцев по Елисейским Полям.
А что было бы, если бы союзники примерно 10 сентября перешли в наступление? В этом случае Гитлер как минимум был бы вынужден снимать значительную часть войск из Польши и спешно перебрасывать на запад. Таким образом, Германия получила бы войну на два фронта в сентябре 39-го, а не в июне 44-го. Весьма вероятно, что Сталин при таком развитии событий поостерегся бы воплощать в жизнь пакт Молотова - Риббентропа, поэтому Польша могла бы продолжить сопротивление. Более того, не исключено, что если бы эта война затянулась, РККА через некоторое время нанесла бы удар по Германии. В итоге война вряд ли приобрела бы статус мировой, оставшись локальным европейским конфликтом с несопоставимо меньшим количеством жертв, чем случилось на самом деле. При этом, правда, не исключено что Франция, Великобритания и СССР, разгромив Германию, возможно, начали бы делить континент уже между собой, поскольку для продолжения войны у этих стран оставалось бы еще достаточно ресурсов и амбиций, в отличие от ситуации мая 45-го, когда СССР и западные союзники были просто не в состоянии после разгрома общего врага начать свои “разборки”.
Впрочем, могло сложиться и так, что англо-французское наступление на Германию не изменило бы общего хода войны. Дело в том, что союзники тогда совершенно не понимали значения танковых и механизированных войск, способных совершать глубокие прорывы, разрезающие и сокрушающие оборону противника. Франция имела больше танков, чем Германия, качество их было не хуже немецких, но они были “размазаны” по пехотным частям, то есть не представляли реальной ударной силы. Поэтому вполне вероятно, что наступление союзников заглохло бы на Сааре и “линии Зигфрида” и уж почти наверняка - на Рейне; немцам хватило бы для удержания этого естественного рубежа некоторого дополнительного количества пехотных частей. Польшу бы в этом случае немцы все равно добили, возможно, лишь чуть позже, а потом, весной или летом 40-го, реализовали бы классический вариант “плана Шлиффена”, ударом через Бельгию и Голландию окружив всю англо-французскую группировку. В этом случае катастрофа союзников могла бы оказаться даже большей по масштабам, чем случилось на самом деле, погибла бы не только вся французская армия, но и англичане, зашедшие на запад столь глубоко, что просто не успели бы добежать до Дюнкерка и эвакуироваться. Впрочем, возможности форсировать Ла-Манш Вермахту это не добавило бы, в итоге война вышла бы на ту же историческую линию, которая имела место в реальности.
Сценарий № 2. “Мы идем по Африке”
Сплочение английской нации перед лицом смертельной угрозы, подавляющее превосходство британского флота над немецким, героизм английских летчиков и наличие у Великобритании радиолокаторов, позволявших обнаруживать немецкие самолеты на подходе к Британским островам, сделали невозможным немецкий десант через Ла-Манш, хотя на подготовку к нему немцы затратили массу сил, времени и ресурсов. Между тем, у Гитлера после захвата Франции был очевидный альтернативный вариант действий - переброска основных сил Вермахта в итальянскую Ливию и удар на восток, к Суэцкому каналу и дальше, в Западную Азию, вплоть до Ирана. Выдержать этот удар англичане в тот момент шансов не имели. Их ближневосточная армия была велика, но с точки зрения поставок вооружения, техники и боеприпасов почти полностью зависела от метрополии. Коммуникации по Средиземному морю были перерезаны немецко-итальянскими ВВС и ВМС практически сразу, снабжение в обход Африки стало для англичан колоссальной проблемой из-за огромного расстояния и действий немецких подлодок. Даже совсем небольшой корпус Роммеля (не более трех дивизий) и подчиненная ему итальянская армия (еще 4-5 дивизий, обладавших крайне низкой боеспособностью) в отдельные моменты в 1941 и 1942 годах стояли в шаге от победы над численно превосходящим британским контингентом. Если бы летом-осенью 1940 года значительные силы Вермахта (хотя бы те 30 дивизий, которые предназначались для вторжения в Англию и бессмысленно “мариновались” во Франции) обрушились на ближневосточную группировку англичан, то не приходится сомневаться, что через несколько месяцев немцы вышли бы к южным границам СССР.
Лишенная нефти Великобритания в этом случае с высокой вероятностью вышла бы из войны. Даже если Черчилль продолжал бы сопротивление, возможности англичан вести войну были бы близки к нулевым. Почти наверняка независимость и нейтралитет провозгласила бы Индия, чьи войска составляли основу британского контингента на Ближнем Востоке. Для нас же главное то, что в такой ситуации немцы получили бы возможность нанести удар по Советскому Союзу не только с запада, но и с юга. Нет сомнения, что на стороне Германии выступила бы Турция. Армия ее была не слишком сильна, но она бы предоставила немцам территорию для удара по СССР.
В реальной истории не достигший цели бросок Вермахта к бакинской нефти стал причиной сталинградской катастрофы и общего поражения Германии в войне. А ведь немцам осенью 42-го оставалось до Баку относительно немного, большая часть пути от западной границы была ими пройдена. В случае же реализации африканского сценария Баку пал бы через пару дней после начала войны. Хочется напомнить, что западносибирская нефть была открыта лишь в 60-е годы, а в начале 40-х более 40 процентов советской нефти добывалось в Азербайджане. СССР сразу бы ее лишился. Заправлять танки и самолеты партийными лозунгами затруднительно, без нефти в ХХ веке много не навоюешь. Кроме того, если бы немцы вторглись в Закавказье, а также (при ударе с территории Ирана) в Среднюю Азию, часть местного населения поддержала бы оккупантов.
Здесь, конечно, возможны были два варианта германских действий: либо удар только с юга, либо с юга и с запада. Первый давал возможность сконцентрировать большие силы в одном месте, что увеличивало мощь удара, но таил опасность застрять на перевалах Кавказского хребта и в среднеазиатских пустынях. Второй вариант приводил к распылению сил немцев, но позволял им взять РККА в гигантские “клещи”, охватывающие всю Европейскую часть СССР. Если бы Вермахт прорвался через Кавказ, он получил бы возможность совершить марш вдоль Волги, провоцируя дополнительные антисоветские восстания среди проживающих здесь народов (пусть и с меньшим успехом, чем на Кавказе и в Средней Азии) и захватывая оставшуюся у СССР нефть. Оптимальным вариантом для немцев было бы частью своих сил занять Закавказье и держаться на рубеже Кавказского хребта, а основными силами - нанести удар с запада, как и случилось 22 июня 1941 года. При таком варианте у нас был “хороший” шанс не пережить эту войну.
Наверное, наш народ вышел бы и из такой ситуации, но, конечно, с еще большими потерями. Может быть, даже потерпев поражение и потеряв часть территории, страна сумела бы все же подняться через годы и взять реванш. Однако даже временный выход СССР из войны практически гарантировал бы контроль, по крайней мере над Восточным полушарием, трем странам - Германии, Италии и Японии и дал бы Германии время создать ядерное оружие. Таким образом, в лучшем случае наша страна победила бы с еще более грандиозными потерями (а выдержала ли бы она их?). Про худший случай даже думать не хочется (оруэлловский “1984” оказался бы святочным рассказиком по сравнению с таким исходом - фантазия писателя обычно беднее фантазии палача). Человечеству очень повезло, что африканский вариант не пришел Гитлеру в голову.
Сценарий № 3. “Ось зла”
Как ни странно, предыдущий вариант - еще не худший. Превращение мира в концлагерь могло случиться при развитии событий, которое представлялось во многом естественным: создании союза всех тоталитарных режимов, то есть включении Москвы в “Ось” Берлин-Рим-Токио. Это было тем более вероятно после подписания пакта Молотова - Риббентропа и открытого дележа Польши (кстати, германское руководство в первые дни своей агрессии против Польши очень активно настаивало, если не сказать - требовало, чтобы Советский Союз занял “положенную” ему часть этой страны). Собственно, в 1940 году Германия прямо предложила СССР стать членом “Оси”, но Сталин по ряду соображений отказался.
Впрочем, сделать Москву союзником Берлина вполне могли Париж и Лондон. После начала советско-финской войны они не просто поддержали Финляндию поставками оружия, но готовились отправить в эту страну свои войска, а также нанести с территории своих ближневосточных колоний авиационные удары по нефтяным месторождениям в районе Баку. Причем Франция настаивала на проведении этих мероприятий гораздо более активно, чем Великобритания.
Выступи СССР на стороне “Оси”, - Восточное полушарие очень быстро оказалось бы под контролем пары диктаторов. Известно, что? одна Германия, на тот момент вообще не имевшая союзников, сделала с Францией, а заодно с Данией, Норвегией, Бельгией и Голландией. При помощи РККА Вермахт как минимум лишил бы Британию всех ее ближневосточных, а также, видимо, и африканских колоний (можно представить себе трогательную встречу советских и немецких бойцов, например, в Иерусалиме). Как максимум - появилась бы возможность вторгнуться и в метрополию. Хотя после потери колоний метрополия в значительной степени утратила бы значение (см. вариант № 2). Главный вопрос - смогла ли бы удержаться Америка?
Естественно, что ВМС СССР и Германии даже совместно не могли осуществить десантную операцию в Северную Америку. А вот японский флот теоретически мог бы перебросить части Вермахта и РККА, а также самой японской армии на Аляску. Сумели бы японцы обеспечить бесперебойное функционирование коммуникаций между Дальним Востоком и Аляской для переброски подкреплений и средств снабжения? Насколько реальным был марш советских и немецких танковых колонн через арктические районы Канады в сторону США (а до этого их еще надо было перебросить через всю Евразию во Владивосток)? Операция представляется очень сложной, но все же осуществимой.
Нет сомнения, что СССР, Германия, Япония рано или поздно (скорее, рано) перегрызлись бы между собой, причем независимо от того, устояла бы Америка или нет. Более того, война между диктаторами или между их коалицией и устоявшими Штатами вполне могла стать ядерной.
От всех этих “удовольствий” нас спасли бойцы РККА, несмотря на колоссальные потери, взломавшие “линию Маннергейма”, сам Маннергейм, вовремя согласившийся подписать с Москвой мир, а также Гитлер, вовремя начавший полномасштабную агрессию в Западной Европе.
Сценарий № 4. “Ледокол”
Этот вариант назван так же, как знаменитая книга Резуна-Суворова, поскольку в целом повторяет то, что написал он. Уже никто сегодня не спорит с тем, что группировка Красной Армии на западной границе в июне 1941 года превосходила три немецкие группы армий, предназначенные для реализации “Барбароссы”, по танкам почти в пять раз, по самолетам - в два раза. В танках у нас было и абсолютное качественное превосходство, Т-34 и КВ, коих насчитывалось почти две тысячи, вообще не имели немецких аналогов, да и наши легкие танки почти ни в чем не уступали немецким Т-III и на голову превосходили Т-II и Т-I. “Тигры” и “Пантеры” ведь появились только в 1943 году. Более того, наша группировка имела чисто наступательную конфигурацию. Если, например, один из наших военных аэродромов располагался в 1,5 км (!) от границы, не был прикрыт ни с земли, ни с воздуха и утром 22 июня был забит самолетами, то о чем вообще говорить? При этом, однако, никаких прямых документов, свидетельствующих о готовящемся советском упреждающем ударе, до сих пор так и не обнаружено.
И все же иногда создается впечатление, что вся “ледокольная” дискуссия ведется не о том, точнее, в ней неправильно расставлены акценты. Причиной этому стали, во-первых, “покаянное” предисловие самого Резуна к “Ледоколу”, во-вторых, глупейшая рефлекторная реакция на книгу официозных советских историков, которые немедленно бросились доказывать, что наша замечательная страна не могла быть агрессором.
К началу Великой Отечественной СССР уже был двукратным агрессором. Он совершил агрессию против Польши (вместе с Гитлером) и Финляндии, да и “мирное присоединение” Литвы, Латвии, Эстонии и румынской Бессарабии тоже напоминало агрессию, однако это наших историков почему-то не волнует. С другой стороны, Гитлер был агрессором двенадцатикратным (на его счету были Австрия, Чехословакия, Польша, Норвегия, Дания, Бельгия, Голландия, Люксембург, Франция, Великобритания, Греция, Югославия). Называть войну против агрессора агрессией - это нечто невиданное в мировой практике. Гитлер поставил себя вне закона, и против него были возможны и оправданны любые действия. Уже поэтому истерические попытки доказать чистоту наших помыслов выглядят странно. Почему-то ни мы, ни англичане не стесняемся своей совместной агрессии против Ирана в сентябре 1941 года. Захватили, - и правильно сделали, такая уж ситуация сложилась.
Более того, мы даже чисто юридически были обязаны нанести удар по Германии, поскольку в марте 41-го успели подписать договор о дружбе и взаимной помощи с Югославией. Сразу после этого Германия атаковала и оккупировала нашего нового союзника. В этот момент, в апреле 1941 года, ситуация для нашего удара была на редкость благоприятной. Значительная часть Вермахта воевала на Балканах против Югославии и Греции, находясь в естественном стратегическом мешке. Причем удар по немцам наносился бы прямо через Румынию, являвшуюся основным поставщиком нефти для европейских стран “Оси”. Румынская армия была абсолютно недееспособна (по справедливости ей надо поставить памятник под Сталинградом, именно благодаря “растворению румын в пространстве” удалось так легко окружить Паулюса), поэтому захватить эту страну было очень легко, да и болгары против нас воевать бы не стали. В итоге РККА выходила в тыл балканской группировке Вермахта, попутно лишая Германию нефти. Самое главное, что стратегическая инициатива была бы на нашей стороне, а не на стороне противника.
Конечно, по уровню подготовки личного состава от рядового до генерала Вермахт в тот период был на голову выше РККА. Тем не менее, даже если бы мы и начали проигрывать, получив удар в правый фланг из Польши и Венгрии, то это происходило бы на чужой территории, а не на своей. Не разрушалась бы экономика, не гибло мирное население. Отсутствие боевого опыта в значительной степени было бы компенсировано исключительно благоприятной стратегической обстановкой. Можно предполагать, что в конечном счете наши потери не превысили бы одного миллиона человек, вместо как минимум 27 миллионов, причем война, видимо, была бы закончена не в Берлине, а на берегу Ла-Манша, поскольку Штаты оказывались бы в стороне от войны, а Англия в тот момент не способна была на полноценный десант в Европу. И не в 45-м, а, в худшем случае, в 43-м.
Куда бы после этого пошла история человечества, сейчас сказать невозможно, но нам явно хуже бы не было. Может быть, в конце 80-х антикоммунистические “бархатные революции” происходили бы не только в Восточной, но и в Западной Европе. Может быть, мы в итоге пришли бы к тому же, что имеем сегодня. Только без Хатыни, Освенцима, Бухенвальда, блокады Ленинграда, руин Сталинграда и множества других советских городов, да и, скорее всего, без превращенных англичанами и американцами в щебенку городов Германии.
Сценарий № 5. Навстречу “Восходящему Солнцу”
В ходе реальной Второй мировой Японию можно было считать частью “Оси” лишь только потому, что она воевала с теми же противниками, что и Германия и ее европейские союзники. Координация действий между Берлином и Токио практически отсутствовала. Конечно, у этого факта были объективные причины (крайняя удаленность Европейского и Тихоокеанского театров военных действий), но в середине ХХ века абсолютизировать географический фактор не следовало. И это отсутствие координации стало одной из причин краха “Оси”.
Кроме того, Япония совершила ряд собственных ошибок. Если уж она атаковала многократно более сильную в военном, а главное, в экономическом плане Америку, надо было действовать с максимальной решительностью. При всей смелости удара по Перл-Харбору в действиях японцев явно присутствовала боязнь собственной дерзости. Если бы в этом ударе был задействован весь японский флот, а также десантные части, которые в реальности были отправлены на Филиппины, в Малайю и Индонезию, японцам удалось бы благодаря внезапности уничтожить весь Тихоокеанский флот США и захватить Гавайи. После этого Америка на несколько месяцев была бы полностью выключена из игры, а затем, после переброски на Тихий океан Атлантического флота, еще несколько месяцев (если не лет) решала бы проблему возвращения Гавайев. Воевать против Японии непосредственно с Западного побережья США американские ВМС не могли из-за гигантских тихоокеанских расстояний, поэтому вопрос возврата Гавайев и становился определяющим (не говоря уже о соображениях национального престижа). В экстремальном варианте японцы, используя захваченные Гавайи в качестве базы, могли ударами авианосной авиации разрушить шлюзы Панамского канала, сделав на очень длительный период крайне сложным для американцев маневр между Тихим и Атлантическим океанами (кораблям ВМС США пришлось бы огибать мыс Горн). Таким образом, не менее чем на год в Токио могли бы забыть об Америке и продвинуться на запад гораздо дальше, чем это удалось на самом деле.
Ничто, например, не мешало японцам захватить Мадагаскар. Более того, они могли это сделать и в ходе реальной Второй мировой, даже без захвата Гавайев. Гибель “Принца Уэльского” и “Рипалса” в декабре 1941 года, бой в Яванском море в феврале и рейд авианосцев адмирала Нагумо в Бенгальский залив в апреле 1942 года показали, что английский Восточный флот был в тот момент не в состоянии бороться с японским флотом. Занимавшие Мадагаскар вишисты испытывали очевидные симпатии к странам “Оси” и приняли бы японцев с распростертыми объятиями. Японцы имели реальный шанс опередить англичан, которые заняли остров в мае 42-го, но им снова не хватило решимости и фантазии. Кроме того, Мадагаскар был гораздо больше нужен Германии, чем Японии.
Потеря Мадагаскара означала бы полное прерывание коммуникаций между Великобританией и ее войсками на Ближнем Востоке. Тут мы возвращаемся к сценарию № 2 (“африканскому”), правда, с участием новых действующих лиц - СССР, США и Японии.
Теоретически англичане могли бы теперь снабжать всем необходимым свою ближневосточную группировку через нашу территорию. Конвои в Мурманск и Архангельск пошли бы уже не только и не столько для помощи СССР, сколько для нужд самих англичан. Разрешил ли бы Сталин такую операцию и какую плату потребовал бы за ее проведение? Справились ли бы наши северные порты, находящиеся под постоянными ударами немецкой авиации, с транзитом такого количества грузов (они и поставки для РККА обрабатывали с трудом)? Кроме того, даже если бы операция была разрешена, перевозка грузов и войск из северных портов России в Иран была бы сопряжена с колоссальными проблемами из-за конфигурации нашей железнодорожной сети, которая к тому же была занята транспортировкой наших собственных грузов и войск. Очевидно, что Роммелю в Африке как минимум стало бы гораздо легче воевать. А если бы Америка потеряла Гавайи, ей бы точно было не до Северной Африки, никакая операция “Торч” (высадка американских и английских войск в Алжире и Марокко) в ноябре 1942 года не состоялась бы, поэтому немцы в Африке могли не беспокоиться за свой тыл.
Кроме того, - тут мы снова возвращаемся к сценарию № 2, - Гитлер мог осознать значимость Африканского ТВД и передать Роммелю значительную часть войск, предназначавшихся для взятия Сталинграда. Летом 1942 года немцы погнались за тремя зайцами, причем приоритеты распределились в следующем порядке: Сталинград, Кавказ, Африка. В результате, естественно, они не догнали ни одного “зайца”. Если бы Гитлер повел себя более адекватно, главным должен был стать удар по Кавказу, африканскому корпусу Роммеля следовало содействовать главному удару, прорываясь через Суэцкий канал в Палестину, а затем в Ирак и Иран. Сталинград немцам был не нужен, если бы они взяли Баку. Конечно, наступление на Кавказ с открытым левым флангом, а затем и тылом было для немцев очень рискованным, но для прикрытия фланга и тыла им потребовалось бы гораздо меньше сил, чем для бессмысленных боев за сталинградские руины. Таким образом, при разумном распределении войск и с помощью Японии у Гитлера была возможность реализовать сценарий № 2.
Естественно, при таком развитии событий возникает еще множество различных “подвариантов”. Вступила ли бы, например, Япония в войну против СССР? И если да, то где: на Дальнем Востоке или еще и на Ближнем, отправив часть войск на помощь Германии? Выдвинул ли бы СССР часть сил из Средней Азии, Закавказья и Ирана навстречу войскам Роммеля и насколько успешным был бы такой маневр? Сумела ли бы РККА сдержать немцев на перевалах Кавказского хребта и одновременно нанести-таки им удар во фланг и тыл, организовав катастрофу более масштабную, чем сталинградская (о такой возможности речь пойдет ниже)? На эти вопросы сегодня нет ответа. Очевидно только то, что при осуществлении этого сценария роль нашей страны была бы еще более решающей, чем в реальной истории.
Сценарий № 6. “Большой Сатурн”
Все без исключения историки, как наши, так и иностранные, признают Сталинградскую битву поворотной точкой Второй мировой. После нее у “Оси” не осталось никаких шансов на победу. В предыдущем сценарии уже говорилось о том, как Гитлер мог бы “переиграть” Сталинград. Но и Сталин тоже мог “переиграть” это сражение и закончить его с гораздо большим триумфом.
Фанатичное желание Гитлера взять Сталинград объясняется, видимо, психологическими, а не военными причинами. Немцы, и не взяв город, полностью прервали сообщение по Волге, что перед началом операции и провозглашали своей главной целью. Впрочем, если бы они прорвались через Кавказ, возить по Волге стало бы нечего. В любом случае Сталинград для Вермахта не стоил того, чтобы губить здесь в огромном количестве свои лучшие части, лишая резервов группу армий “А”, наступавшую на Кавказ, и Африканский корпус Роммеля. К середине ноября 1942 года Германия испытывала явную нехватку сил на юге России. Линия фронта чрезвычайно удлинилась, немцам все труднее становилось не только наступать на широком фронте, но хотя бы вообще закрыть его войсками. Заодно очень сильно удлинились коммуникации для подвоза резервов, горючего, боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Ключевым узлом немецких коммуникаций тогда стал Ростов-на-Дону.
При этом левый берег Дона в районе Воронежа и к югу от него оставался в наших руках. Советские войска здесь все больше нависали над флангом и тылом групп армий “А” и “Б” (вторая штурмовала Сталинград). Причем в этом районе воевали итальянцы и венгры, боевые качества которых и так были существенно ниже, чем у немцев, а лютые морозы осени-зимы 42-го делали эти войска практически небоеспособными.
Операция “Уран”, приведшая к окружению 6-й немецкой армии в Сталинграде и его окрестностях, началась 19 ноября 1942 года. В “котле” в итоге оказались 22 дивизии (из них две румынские), которые погибли почти полностью. Однако перед советским командованием открывались гораздо большие перспективы: ударом из района Воронежа на Ростов отрезать соединения Вермахта, как в Сталинграде, так и на Кавказе. В этом случае в окружении оказывались не 22, а до 60 дивизий Вермахта и его союзников, что составляло почти треть всех сухопутных войск Германии. Причем это были лучшие части, руководимые лучшими немецкими полководцами. Гибель такого количества войск, возможно, позволила бы нам закончить войну как минимум на год раньше и, естественно, с меньшими потерями.
Собственно, операция “Сатурн”, начавшаяся в середине декабря, была быстро свернута и переделана в “Малый Сатурн”. До Ростова наши войска не дошли, все силы были брошены на отражение контрудара Манштейна, нанесенного с целью деблокирования группировки Паулюса (эти события описаны в повести Юрия Бондарева “Горячий снег”). Удар Манштейна был отражен, 6-я армия сгинула в Сталинграде, но вдвое большая группировка немцев сумела “утечь” с Кавказа через Ростов, и еще сотни тысяч наших бойцов полегли потом в боях с упущенными дивизиями Вермахта. Наше командование, увы, еще больше помогло этому “утеканию”, яростно и бессмысленно добивая Паулюса, кладя на это жизни и тратя время, хотя окруженные немцы и так бы вымерзли и вымерли от голода.
Танки Манштейна надо было пропустить к Паулюсу и снова закрыть за ними “котел”. Дело в том, что Гитлер стремился удержать Сталинград, а не спасти Паулюса. В результате немецкая группировка в городе только увеличилась бы при том же количестве горючего, продовольствия и боеприпасов, и положение немцев лишь ухудшилось бы. Более того, некому стало бы отражать удар нашей армии на Ростов. Паулюса вообще окружать не следовало, а все силы, брошенные на “Уран”, целесообразнее было бы направить на “Сатурн”, сделав его “Большим”. Кроме того, для удара на Ростов можно было задействовать еще и те войска, которые примерно в то же время безуспешно и с гигантскими потерями пытались ликвидировать Ржевско-Вяземский плацдарм немцев (это называлось операцией “Марс”, в ней была задействована группировка советских войск, по численности сравнимая со сталинградской).
От Дона на Ростов советским войскам предстояло пройти примерно 300 километров по открытой степи, где немецких частей почти не было. После этого нашим частям следовало бы повернуть на запад, где силы противника были немногочисленны и с низкой боеспособностью, продолжая наступление в глубь Украины, оставив под Ростовом лишь пехотные части с целью предотвращения прорыва немцев из гигантского “котла”. Именно здесь, а не на реке Мышковой, где был отражен удар Манштейна, советским войскам следовало стоять насмерть.
Скорее всего, немцы отреагировали бы на случившееся с запозданием, тем более что Гитлер ставил перед своей армией задачу наступать на юг и восток, а не поворачивать назад. Когда же необходимость прорыва на запад стала бы очевидной и для Гитлера, немецким танковым частям для его осуществления пришлось бы “накрутить на гусеницы” 400-500 километров по степям, чтобы выйти к Ростову от Сталинграда и с Кавказа, где находились на тот момент 1-я и 4-я немецкие танковые армии. Немцы вынуждены были бы сжечь огромное количество горючего, пополнять запасы которого у них не оставалось возможности из-за разрыва коммуникаций. А после этого надо было прорывать советскую оборону и пройти еще десятки или сотни километров для соединения со своими войсками на Украине. Скорее всего, немецкие танки прорваться не смогли бы. Для встречного удара Вермахту пришлось бы собирать силы отовсюду - от Ленинграда до Бреста (французского), что заняло бы не один месяц. В итоге у окруженных немецких частей никаких шансов не оставалось бы, даже не было бы необходимости их добивать, окруженная группировка была обречена.
“Для верности” Черноморскому флоту следовало бы провести высадку десанта в Крым, причем его следовало подкрепить воздушным десантом. Впрочем, есть сомнения, было ли бы это по силам нашему флоту и ВДВ (тем более, еще была жива в памяти керченская катастрофа весны 1942 года).
К сожалению, к осени 42-го наша армия пережила столько грандиозных катастроф, что Сталин мечтал удержать “синицу в руках”, хотя Василевский предлагал ему вышеописанного “журавля в небе”. Нельзя полностью исключать того, что Верховный главнокомандующий в данном случае был прав: у нашей армии не хватило бы мастерства успешно провести эту операцию. И все же трудно смириться с тем, что под Сталинградом был упущен шанс нанести Вермахту такое поражение, которое могло не просто переломить войну, но почти закончить ее.
В отличие от предыдущих альтернативных вариантов, сценарий № 6, видимо, не мог принципиально изменить ход истории. Крах южного фланга немецкого фронта очень сильно ускорил бы откат немецкой армии на запад, что наверняка вызвало бы форсированную высадку англо-американских войск в Европе (тем более что немцы вынуждены были бы большую часть своих сил, находившихся во Франции, перебросить на Восточный фронт). В итоге союзники встретились бы примерно там же, где это и произошло. Только случилось бы это значительно раньше, и, значит, война унесла бы меньше жизней.
В истории можно найти множество “развилок”, которые могли бы серьезно повлиять на судьбу отдельных стран, даже континентов. Но, пожалуй, лишь Вторая мировая война позволяла изменить историю всего человечества сразу. Тем более что впервые участником войны стало такое Абсолютное Зло, коим была гитлеровская Германия и, чуть в меньшей степени, ее союзники. Причем это Зло оказалось настолько сильным, что сокрушило такие страны как Франция и Китай. И даже Большая Тройка, выигравшая, в конечном счете, войну, при всем своем колоссальном экономическом и демографическом превосходстве над противником могла ее проиграть. Надо прямо признать, что на стороне антигитлеровской коалиции сыграла география. Великобритания и, тем более, США оказались недоступными для вторжения врага благодаря морям и океанам. Нашей стране очень помогли ее гигантские размеры (было куда отступить) и климат, весьма поспособствовавший победам под Москвой и Сталинградом. Как видно из приведенных выше альтернативных сценариев, у Зла действительно были шансы выиграть войну, превратив если не всю планету, то ее большую часть в гигантский концлагерь.
Возможно, величайшим историческим парадоксом стал тот факт, что свободу для всей Земли отстоял в первую очередь Советский Союз, сам находившийся под властью жесточайшего тоталитарного режима. Победил СССР ценой беспрецедентных в истории собственных жертв, поставивших под сомнение дальнейшие перспективы развития страны (столь большие потери генофонда, причем лучшего, вполне могут стать фатальными, просто эта фатальность растянута во времени).
То, что наша страна пожертвовала собой ради спасения человечества, не пропагандистский штамп, а факт. И никто в мире нам от души даже “спасибо” не скажет. Скорее наоборот, Запад вздохнет с облегчением, если Россия исчезнет вслед за СССР. Это очень обидно, но, видимо, в таком отношении к себе мы виноваты сами. И это уже совсем другая тема.
Пуск ракеты «Томагавк» из УВП MK41 на эсминце DDG-104 «Стеретт» / Фото: dic.academic.ru
Установки Mk41 могут использоваться как для пуска зенитных управляемых ракет семейства , так и для стрельбы крылатыми ракетами . Российское военно-политическое руководство и многие военные эксперты в последнее время выражают большую озабоченность американской концепцией «быстрого глобального удара». Суть ее в том, что США стремятся получить возможность нанести неядерный удар по любой точке Земли с помощью гиперзвуковых летательных аппаратов в течение получаса. В частности, такой удар теоретически может быть нанесен по российским стратегическим ядерным силам (СЯС). То есть Соединенные Штаты разоружат Россию, не устраивая ядерной катастрофы, при этом ядерный арсенал самих США останется в неприкосновенности. Если же небольшое количество российских МБР и БРПЛ уцелеют, их легко уничтожит американская ПРО.
Успех должен быть полным
Автор данной статьи в 2008–2011 годы неоднократно писал об угрозе разоружающего неядерного удара со стороны США по нашим СЯС. При этом речь шла о том, что такой удар будет наноситься с помощью КРМБ «Томагавк» и КРВБ, а также с помощью бомбардировщиков , построенных по технологии «стелс».
Дело в том, что обезоруживающий удар не может быть частично успешным. Нельзя уничтожить, например, 20% российских СЯС, оценить результаты удара, а через несколько дней нанести новый удар, поскольку уцелевшие 80% СЯС немедленно (в течение максимум часа) после первого американского удара отправятся в США «своим ходом», после чего случится взаимное гарантированное уничтожение США и России, а заодно, видимо, всей человеческой цивилизации.
Поэтому обезоруживающий удар может быть только один, обеспечивающий уничтожение 100% российских СЯС, причем практически одновременно. А это возможно только при абсолютной внезапности удара, то есть в России должны узнать о самом факте удара в тот момент, когда первые американские ракеты уже начнут поражать российские межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), подводные стратегические ракетоносцы (РПК СН) и стратегические бомбардировщики.
Подобная внезапность может быть обеспечена только теми средствами воздушно-космического нападения (СВКН), которые предельно сложно обнаружить, а это именно КРМБ, КРВБ и В-2. Их общий недостаток – дозвуковая скорость полета, из-за чего, например, «Томагавк» на свою максимальную дальность летит два часа. А обнаружение даже одной крылатой ракеты или одного бомбардировщика немедленно уничтожает внезапность. Но в условиях резкого сокращения количества российских МБР и РПК СН и очень существенного ослабления группировки ПВО удар становился реальным, по крайней мере при тех тенденциях, которые складывались 10 лет назад.
Сейчас, однако, ситуация существенно изменилась. Количество МБР и БРПЛ у России в целом остается стабильным, как и, с другой стороны, количество КРМБ, КРВБ и В-2, которые могут реально применить ВМС и ВВС США. А вот группировка ПВО РФ очень значительно усилилась за счет принятия на вооружение новых РЛС нескольких типов для радиотехнических войск (РТВ), зенитных ракетных систем (ЗРС) для зенитных ракетных войск (ЗРВ), истребителей и / , модернизации перехватчиков в авиации, а также за счет укрепления системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) путем ввода в строй . В этих условиях для США обезоруживающий удар с помощью крылатых ракет и В-2 оказывается за гранью возможного. А «быстрый глобальный удар» ни в коем случае не может стать заменой этого варианта.
Тех самых гиперзвуковых ЛА, которые этот удар должны обеспечить, пока просто нет (по крайней мере – в массовом производстве и на вооружении). Но даже когда (и если) они появятся, их носителями будут традиционные МБР и БРПЛ, либо (для ракеты Х-51) бомбардировщики . То есть для нанесения «быстрого глобального удара» американцы должны будут для начала снять с МБР и БРПЛ ядерные БЧ и установить вместо них гиперзвуковые аппараты (это само по себе не может быть сделано быстро и незаметно). А затем нужно произвести массированный запуск этих МБР и БРПЛ по России. При том что вся наша СПРН (как новые «Воронежи», так и старые «Дарьялы», а также ИСЗ на геостационарной орбите) «заточена» на обнаружение этого массированного запуска. Поэтому его внезапность абсолютно исключена. В России это будет, разумеется, воспринято как нанесение ядерного удара, после чего поступит команда на применение всех российских СЯС по США.
В итоге получится уже не взаимное гарантированное уничтожение, а одностороннее самоубийство США. Ведь они-то в этом случае будут наносить неядерный удар, а Россия ответит ядерным. Даже если какую-то часть российских СЯС американцы успеют уничтожить, большинство МБР и БРПЛ гарантированно доберется до США, после чего эта страна столь же гарантированно прекратит свое существование. Очень сильно пострадают соседние Канада и Мексика. Всей остальной цивилизации, включая Россию, придется несладко, но она не погибнет. Тем более что «запасных» МБР и БРПЛ у США не останется, да хоть бы и остались, устанавливать их будет некому и некуда. Соответственно российский «испуг» перед «быстрым глобальным ударом», по-видимому, относится к области пропаганды.
Берут на испуг
То же можно сказать и про американскую ПРО. Ею нас запугивают уже почти полтора десятилетия, но ничего реального США так и не создали, до полноценной ПРО Америке даже дальше, чем до «быстрого глобального удара». Единственный реальный компонент ПРО – морская система «Иджис» с ЗУР «Стандарт» нескольких модификаций, но на поражение МБР и БРПЛ они не рассчитаны. В частности, система ПРО с корабельными УВП Мк41, которая уже установлена в Румынии и будет установлена в Польше, теоретически не может создать никаких проблем даже для самых западных ракетных дивизий российских РВСН, поскольку никому еще не удалось отменить законы физики.
Единственная российская претензия к американской ПРО в Европе, которую можно было бы признать рациональной, состоит в том, что в УВП Мк41 вместо «Стандартов» теоретически могут быть установлены «Томагавки», для которых в этом случае подлетное время до целей в России резко сократилось бы. Но и эта угроза сегодня на самом деле является фиктивной. В наземном варианте Мк41 имеется всего 24 ячейки. Это просто слишком мало. Кроме того, из еще не установленной Мк41 в Польше «Томагавки» должны будут стартовать «под носом» у группировки ПВО РФ в Калининградской области, включая одну из РЛС типа «Воронеж». Поэтому внезапность становится невозможной, а уничтожение обнаруженных «Томагавков» – не проблема. Из Румынии же до любых объектов российских СЯС слишком далеко, к тому же ракетам пришлось бы лететь мимо уже сегодня насыщенного различными средствами ПВО Крыма.
Американские официальные лица, как политики, так и военные, многократно заявляли, что как «быстрый глобальный удар», так и ПРО предназначены против террористических группировок, которые могут получить доступ к баллистическим ракетам и/или ОМП, либо против стран с большими, но архаичными в организационном и техническом плане армиями (типа Ирана или КНДР). Верить в эти заявления сложно в силу, очень мягко говоря, сомнительности подобных «угроз» и очевидной неадекватности подобного реагирования на них. Отчасти еще и поэтому в России появляется столько конспирологических версий о направленности всего этого против нас. Тем не менее, исходя из практических действий США, приходится признать, что Вашингтон действительно ориентировался на столь странный набор угроз (по крайней мере, так было до 2014 года). Россию в США, видимо, считали полностью парализованной в политической и экономической сферах, а ВС РФ – обреченными на деградацию до уровня тех самых Ирана и КНДР, если не ниже. Поэтому воевать с ней в Пентагоне на самом деле никто не готовился.
Наемники подвели Пентагон
Автор данной статьи категорически не согласен с широко распространенным мнением о том, что «американцы не умеют воевать». Американская армия всегда была одной из лучших в мире, она могла вести и выигрывать войны любой сложности и интенсивности. Но в последние два-три десятилетия переход на наемный принцип комплектования («Контрактная или призывная», «НВО», 27.10.17) и ориентация на войну с заведомо «заниженным» противником на самом деле заметно изуродовали ВС США. Они уверовали в концепции «высокотехнологичной бесконтактной войны», в которой противник позволит себя безропотно и безнаказанно избивать. И стали терять способность вести войну реальную.
Направленные непонятно против кого, при этом весьма дорогостоящие «быстрый глобальный удар» и ПРО на основе «Иджиса» – это еще далеко не худшие варианты. Например, в рамках создания этой самой ПРО на протяжении почти 10 лет ВВС США испытывали YAL-1 – лазер на самолете «Боинг-747», призванный сбивать баллистические ракеты на активном участке траектории. Данная концепция оказалась верхом абсурда как с технической, так и с тактической стороны. Поскольку в США больше умных людей, чем принято думать в России, они этот абсурд все-таки осознали. В 2014 году лазерный самолет был отправлен на металлолом, успев поглотить как минимум 5 млрд пентагоновских долларов.
В десять раз больше денег «съела» программа строительства бронеавтомобилей класса MRAP (mine resistant ambush protected) нескольких типов. Эти машины с усиленной противоминной защитой предназначались для войн в Ираке и Афганистане, их было произведено почти 30 тыс. Поскольку развертывание MRAPов на обоих ТВД началось в 2007 году, когда пик обеих войн был пройден, США потеряли довольно немного таких машин (официально признана потеря 77 единиц). При этом сейчас американцы стремительно избавляются от MRAPов, раздавая их всем подряд направо и налево, чаще всего – бесплатно. Стало ясно, что даже для очень ограниченной классической войны эти машины совершенно непригодны. В идущих сегодня войнах на Ближнем Востоке вооруженные силы Ирака, Саудовской Аравии, ОАЭ и курдские формирования уже потеряли более 300 MRAPов американского производства. Американских же БТР М-113 в тех же войнах теми же армиями потеряно вдвое меньше при практически том же их количестве в войсках. М-113 был создан на полвека (!) раньше MRAPов, причем даже сами американцы шедевром его отнюдь не считают. Но он создавался для классической войны, поэтому оказался гораздо устойчивее новомодных поделок.
Впрочем, основной боевой машиной сухопутных войск США является не какой-либо из МRАРов и не М-113, а «Страйкер». Этими же машинами оснащены одноименные бригады, которые американское командование до сих пор считает очень удачным компромиссом между мобильностью легких (воздушно-десантных и десантно-штурмовых) и боевой мощью тяжелых (танковых и механизированных) соединений. При этом, правда, «Страйкер» является обычным БТР (создан на базе швейцарской «Пираны»). Он, конечно, лучше МRАРов и М-113, однако эту машину можно прострелить в борт даже из крупнокалиберного пулемета. Никакой более тяжелой бронетехники бригады «Страйкер» не имеют. И если на поле боя такая бригада встретится, например, с танковой бригадой Корейской народной армии, оснащенной древними Т-62, северные корейцы американцев, говоря футбольным сленгом, «вынесут в одну калитку». Более того, бригада «Страйкер» не имеет вообще никакой собственной ПВО. В итоге неясно, на войну с каким противником она рассчитана? В Ираке и Афганистане было потеряно примерно 90 «Страйкеров», хотя противник не имел ни танков, ни артиллерии, ни авиации. В 2014 году именно на «Страйкерах» американцы устроили клоунаду в Восточной Европе, изображая готовность «отразить российскую агрессию». К сожалению, наша пропаганда и на это посмешище ответила ритуальной позорной истерикой в духе «войска НАТО приближаются к российским границам».
Просчеты в ПВО и ВМС
Впрочем, отсутствию ПВО в бригадах «Страйкер» удивляться не надо, это проблема американской армии в целом.
Можно ли представить себе, что российская наземная ПВО имеет на вооружении только ЗРС и С-400 и ? И нет ничего промежуточного – «Буков», «Торов», «Тунгусок», «Панцирей», нет даже «Осы» и . Подобное предположение настолько глупо, что даже не смешно. Между тем американская наземная ПВО устроена именно так. В ней есть и (в гораздо меньших количествах, чем у нас имеется С-300 и С-400), а также (либо в оригинальном переносном варианте, либо на шасси «Хаммера» под названием «Авенджер»). Больше ничего нет, и даже не планируется. Причем ТНААD может решать только задачи ПРО (сбивать оперативно-тактические ракеты и баллистические ракеты средней дальнности), с аэродинамическими целями она даже теоретически бороться не способна. И «Пэтриоты» остались почти исключительно в варианте РАС3, также ориентированном на ПРО. «Противосамолетные» варианты РАС1 и РАС2 в основном переделаны в РАС3 либо проданы за рубеж. В итоге для борьбы с самолетами и вертолетами, по сути, остаются только «Стингеры» с досягаемостью около 8 км по дальности и около 4 км по высоте. То есть американское командование не рассматривает возможность того, что войска могут попасть под удар вражеской авиации. Либо же считает, что с этой авиацией заведомо справятся американские истребители. Только ведь истребители в отличие от наземной ПВО зависят от метеоусловий, от наличия аэродромов и ГСМ на них. Более того, нельзя исключать, что вражеские истребители окажутся не хуже американских по качеству и их будет не меньше по количеству. Но, видимо, как раз этот вариант в Пентагоне давно уже исключили. Что не очень разумно, если не сказать сильнее.
Ориентация на войну неясно с кем затронула даже ВМС США, которые получили корабли класса LCS (littoral combat ship, корабль прибрежного действия). Как положено, был организован конкурс на лучший вариант подобного корабля, на который были выставлены построенный по традиционной схеме «Фридом» и футуристический тримаран «Индепенденс». На конкурсе этом победила дружба (то есть лоббисты от ВПК), на вооружение были приняты оба корабля (раньше считалось, что такое было возможно только в СССР). Впрочем, выбор на самом деле был очень сложен: как «Фридом», так и «Индепенденс» имеют очень слабое вооружение при очень высокой цене. Как и в вышеописанных случаях с «быстрым глобальным ударом» или «Страйкерами», совершенно неясно, для каких целей предназначены эти корабли и против кого они должны воевать. Более или менее они подходят на роль патрульных кораблей, но «нормальные» патрульные корабли, строящиеся в основном в Европе, стоят даже не в разы, а на порядки дешевле обоих вариантов LCS.
Необходимо изучать зарубежный опыт
В данной статье не надо искать злорадства или тем более шапкозакидательства. ВС США остаются мощнейшей военной машиной, при наличии понимания ситуации и политической воли они вполне могут «прийти в норму». Этим они кардинально отличаются от европейских армий, превратившихся в мыльные пузыри, причем этот процесс принял необратимый характер. Дело совершенно в другом.
Для нормального развития любой сферы необходимо максимально тщательное изучение зарубежного опыта, как положительного, так и отрицательного. Для военной сферы это важно вдвойне, ведь ВС страны существуют для противостояния внешним угрозам, в первую очередь – иностранным ВС. Соответственно развитие иностранных ВС дает важнейшую пищу для размышлений при организации военного строительства в РФ.
Как ни удивительно это прозвучит, сейчас ВС РФ близки к идеалу. Они перестали быть армией «советско-азиатского типа», давящей противника массой, не считаясь с потерями, но не превратились в мыльный пузырь европейского типа, являющийся армией лишь по названию. И чрезвычайно важно, уйдя от одной крайности, не дойти до другой (а Россия, к сожалению, очень любит крайности).
До последнего времени подобным идеалом были, безусловно, ВС Израиля. При чрезвычайно трепетном отношении к жизни каждого военнослужащего ЦАХАЛ была способна вести сколь угодно жестокую контактную наземную войну, в том числе с численно превосходящим противником. Но и израильтяне слишком увлеклись американскими «высокотехнологичными бесконтактными» концепциями, из-за чего израильская армия начала ощутимо портиться. Свидетельством чему стала формально выигранная, но фактически крайне неудачная война в Ливане против «Хезболлы» летом 2006 года.
В России очень многие искренне ненавидят Америку, тем более эта ненависть постоянно подогревается официальной пропагандой. Одновременно для большей части россиян, включая очень многих ненавистников и пропагандистов, та же Америка остается абсолютным идеалом, который надо копировать полностью и во всех аспектах, включая ошибки и откровенные глупости.
Вспоминается история, имевшая место в конце 40-х, когда в СССР под названием Ту-4 копировали американскую «Сверхкрепость» В-29, залетевшую на Дальний Восток в 1944 году после бомбардировки Японии. Туполев, которому Сталин приказал руководить копированием, сказал, что может сделать самолет лучше. На что Сталин ответил эпохальной фразой: «Не надо лучше. Сделайте такой же». В итоге были скопированы даже пепельница и гнездо под бутылку кока-колы в приборной панели (хотя советским летчикам в полете курить запрещалось, а о кока-коле в стране вообще понятия не имели), а также случайная дырка (видимо, от японской пули) в крыле.
К сожалению, существует опасность, что в руководстве наших ВС тоже могут уверовать в «высокотехнологичную бесконтактную войну» против некоего безропотного бессловесного противника, в то, что «война теперь совсем другая», что «больше никогда не будет танковых сражений» и т.д. и т.п. При том что бюджет наш сильно меньше американского, поэтому мы не можем позволить себе роскоши выкидывания миллиардов на бесполезные поделки типа бронемашин МRАР и кораблей LCS.
Необходимо четко и ясно понимать, что борьба с терроризмом – не только не единственная, но и очень далеко не главная задача ВС. Армия и флот должны в организационном, технологическом и психологическом плане готовиться в первую очередь к полномасштабным войнам с двумя сильнейшими потенциальными противниками – с ВС США и с обновленной НОАК («Новая Великая китайская стена», «НВО», 20.10.17). Чем выше будет наша готовность к этим войнам, тем ниже вероятность того, что нам придется их когда-либо вести.
Пока ведущие СМИ на всех континентах привычно судили-рядили о ходе гражданской войны в Ливии и сирийской междоусобице, терактах, протестных выступлениях, боях в других странах Большого Ближнего Востока, на юго-востоке Турции и северо-востоке Ирака произошли события, которым главные массмедиа Старого и Нового Света не уделили даже минимума внимания.
А уж на фоне взрыва в Осло и массового расстрела людей близ норвежской столицы, финансово-политических баталий в Вашингтоне о случившемся в мировом информационном пространстве вообще нет ни малейшего упоминания. Не проронила ни слова и политическая элита государств – лидеров международного сообщества.
Между тем недавно развернулись самые тяжелые за последние три года бои между подразделениями турецкой армии и формированиями Курдской рабочей партии (КРП), в которых погибли не менее 14 турецких военнослужащих и семи повстанцев из КРП. Одновременно группировка иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР) захватила на территории Ирака три лагеря боевиков Партии свободной жизни Курдистана («Пежак», ПСЖК). Она очень близка к КРП, и отдельные эксперты даже считают, что КРП и Партия свободной жизни Курдистана – это единая организация, отряды которой оперируют и в Турции, и в Иране.
КСИР применил против курдов тяжелую артиллерию и вертолеты. По данным его командования, корпус потерял всего четырех человек (один убитый и трое раненых), но курды заявляют, что число только погибших иранцев доходит до 150. Более того, «Пежаку» удалось устроить диверсию в Иране, в результате которой погиб генерал КСИРа Аббас Асеми.
Взгляд в прошлое
Обсуждать данную ситуацию сложно без исторического экскурса.
Как известно, курдский вопрос – один из наиболее болезненных в ближневосточной и даже всей мировой политике. Ведь курды – крупнейший на планете народ (их общая численность – 30–40 млн человек), не имеющий собственной государственности. Не менее 90 процентов компактно проживают в географической области, которая называется Курдистан и находится на стыке территорий Турции, Ирана, Ирака и Сирии. В этих странах насчитываются соответственно от 11 до 16, примерно 5, 4–6 и около 2 миллионов курдов.
До начала ХХ века почти весь Курдистан (за исключением его иранской части) входил в состав Оттоманской империи. Но ее крах вследствие поражения в Первой мировой войне ничего курдам не дал. Они развернули активную борьбу за независимость и в 1927–1930 годах даже создали Араратскую республику на востоке Турции, а в 1946-м – Мехабадскую – на западе Ирана. Однако оба гособразования были ликвидированы турецкими и иранскими войсками.
Новый всплеск курдского освободительного движения пришелся на 60–70-е годы. Так, в Иране после антишахской революции в 1979-м курды ненадолго взяли под контроль иранскую часть Курдистана, и лишь КСИР восстановил здесь власть Тегерана. В Ираке они на протяжении многих лет продолжали вооруженное сопротивление и в 1975 году обрели формальную автономию.
В ходе ирано-иракской войны (1980–1988) и Тегеран, и Багдад пытались использовать «вражеских» курдов в своих целях. Нельзя сказать, что они добились в этом значительных успехов, тем не менее чтобы подавить очередное курдское восстание, режиму Саддама Хусейна потребовалось прибегнуть к настоящему геноциду (вплоть до использования химического против мирного населения).
В Турции, где еще с 30-х годов запрещалось употребление курдского языка, таких понятий, как «Курдистан» и «курды» (именовались официальной пропагандой «одичавшими горными турками»), борцом за их независимость выступила РПК во главе с Абдуллой Оджаланом. Партии помогал Дамаск, ее руководство базировалось на сирийской территории. Однако в 1998 году Анкара под угрозой военного вторжения потребовала от Сирии изгнать лидеров повстанцев, а та, лишившись покровителя в лице Москвы, вынуждена была подчиниться. В 1999-м турецкий спецназ похитил Оджалана в Кении, и сейчас он отбывает пожизненное заключение на острове Имралы в Мраморном море.
Агрессия против Кувейта обернулась для Ирака в 1991 году сокрушительным поражением от коалиции, в которой главной силой являлись США. Однако американцы, рассматривавшие тогда Багдад как противовес Тегерану, не захотели добивать режим Саддама Хусейна. В итоге он сумел вскоре подавить восстания шиитов на юге и все тех же курдов на севере страны. Правда, Запад решил хоть как-нибудь облегчить участь инсургентов и запретил иракским ВВС совершать полеты над южными и северными районами собственного государства. Шиитам это не помогло, а вот курдам, имевшим достаточно сильные вооруженные отряды, удалось выстоять. В итоге Иракский Курдистан превратился в полунезависимый регион, где власть делили Демократическая партия Курдистана Масуда Барзани и Патриотический союз Курдистана Джаляля Талабани.
Естественно, курдские движения за независимость в Ираке, Иране и Турции, как правило, рассматривались и как борьба за единый Курдистан. Долгое время лидерами в ней считались турецкие курды – и по общей численности, и по силе вооруженных формирований. Однако после того как их иракские соплеменники фактически создали собственную республику, лишь формально подчиняющуюся Багдаду, именно она стала центром притяжения для всех курдов. Особенно после короткой победоносной кампании, проведенной весной 2003 года американцами и их ближайшими союзниками в Месопотамии.
Курды оказали войскам США самое активное содействие. Поскольку Анкара на сей раз отказалась помогать Вашингтону, 173-я воздушно-десантная бригада армии США начала наступление с севера на Багдад, опираясь на территорию Иракского Курдистана. Курдские отряды (пешмерга) вошли в столицу Ирака вместе с американскими войсками и участвовали в наведении порядка в охваченном хаосом городе.
Против общего врага?
В 2004–2007 годах, когда в Ираке шла война всех против всех, курдская «автономия» была оазисом спокойствия и лояльности. Ведь здесь уже давно существовали и достаточно успешно функционировали государственные и силовые структуры. Иракский Курдистан по сути окончательно освободился от какого-либо влияния со стороны Багдада. Например, обладая значительными запасами нефти, курды продают «черное золото» напрямую, не испрашивая разрешения в центре. И вместе с тем Джаляль Талабани в соответствии с новым принципом разделения властей в Ираке занял пост президента страны. Это снизило уровень сепаратизма в Иракском Курдистане, поскольку он и так добился независимости да еще получил значительные полномочия в плане управления всем Ираком.
Но тут новые проблемы к иракским курдам пришли из Турции. Отсюда к ним перекочевало большинство формирований РПК. Анкара, разумеется, не желала, чтобы боевики чувствовали себя как дома у юго-восточных турецких рубежей, совершая периодические вылазки через кордон, и в 2008 году двинула войска на сопредельную территорию. В этих условиях иракские курды не только не поддержали братьев по крови, но и принялись помогать туркам. Объяснялось это достаточно просто – Талабани и Барзани (президент Иракского Курдистана) не хотели под ударами с севера утратить все то, чего удалось достичь за несколько минувших лет. Кроме того, вполне вероятно, они просто решили избавиться от конкурентов в соперничестве за лидерство в «Большом Курдистане».
Наконец, не исключено, что на сложившуюся в регионе ситуацию повлиял Вашингтон. Она поставила американцев в крайне тяжелое положение, ибо им пришлось маневрировать между двумя союзниками – курдами и турками. А США не собирались ссориться ни с теми, ни с другими. Поэтому Белый дом и Госдеп постарались, чтобы иракские курды сохранили максимальную степень автономии, но не пытались развалить ни Турцию, ни Ирак.
Анкара под сильным давлением ЕС в последние годы смягчила политику в отношении курдов. С 1 января 2009 года начал вещание первый государственный курдский телеканал. А летом 2010-го министр иностранных дел Турции Ахмед Давудоглу в официальном интервью впервые использовал слово «Курдистан» для обозначения северной части Ирака. Поэтому недавние бои стали определенной неожиданностью.
У нынешнего внезапного обострения ситуации есть несколько совершенно разных объяснений. Сами курды заявляют, что КСИР пробивает через север Ирака коридор из Ирана в Сирию для помощи этой стране в случае ее войны с Турцией (о возможности подобного развития событий см. статью «Если Анкара разозлится…» в № 24 «ВПК»). Но данная причина выглядит весьма сомнительной. Коли в Тегеране и вздумают поддержать Дамаск, ничто не помешает иранским войскам атаковать Турцию со своей территории. Это даже удобнее, поскольку тогда турецкая группировка, развернутая против Сирии, получит удар в тыл.
На самом деле объяснение может быть прямо противоположным.
После прихода к власти в Турции в 2002 году умеренно исламистской Партии справедливости и развития Анкара заметно поменяла внешнеполитический курс. В частности, резко улучшились ее отношения с Тегераном. Очень даже допустим вариант, предполагающий, что Иран и Турция договорились о совместных действиях против РПК/ПСЖК, дабы максимально ослабить, если не совсем разгромить наиболее радикальную из курдских группировок. Это особенно актуально в свете предстоящего ухода США из Ирака. После чего де-факто независимый Иракский Курдистан станет центром притяжения всех курдов, у которых возникнет соблазн реализовать идею большого независимого Курдистана. Вдобавок совершенно очевидно, что силовые структуры Ирака не будут иметь достаточного потенциала для обуздания курдской «вольницы»: им бы не дать возобновиться суннитско-шиитскому противостоянию. Вот почему соседям надо решать курдский вопрос самим и чем быстрее, тем лучше.
Разведка боем
В свете этого весьма симптоматично поведение Вашингтона. Его главный враг (Иран) вторгся в страну, за которую США несут прямую ответственность (Ирак). Более того, атакованы лучшие друзья американцев – курды. Однако Соединенные Штаты не только не бросили в бой свою армию, но даже не выразили протеста. Это, пожалуй, самый интересный аспект происходящих событий.
Объяснить столь удивительную пассивность американцев можно было бы тем, что КРП/ПСЖК им не жалко, ведь эти организации в самих США объявлены террористическими. Однако сопротивление иранцам оказывала не только ПСЖК, но и курдские силы в целом. И руководство Иракского Курдистана официально заявляло о том, что его формирования сражаются с агрессором, стремящимся дестабилизировать весь регион.
Вполне вероятно, на американцев уже действует «эффект ухода». Хорошо известно: если великая держава принимает решение о выводе войск из развивающейся страны, то по чисто политическим соображениям оно оказывается необратимым. Более того, еще на этапе ухода военнослужащие практически полностью самоустраняются от того, что происходит в покидаемом регионе, и вступают в бой лишь в случае прямого нападения на них. Так было во Вьетнаме, когда его оставляли сперва французы, а затем американцы, в Алжире, которому предоставил независимость де Голль, в Афганистане, откуда вернулся в СССР советский ограниченный контингент. Нет особых сомнений, что аналогичный эффект теперь имеет место в Ираке (а скоро распространится и на Афганистан).
Плюс к тому очевидно, что США просто не готовы к войне с Ираном. Ведь в этом случае надо не только останавливать вывод войск из Ирака, но и возвращать их обратно. Это займет весьма значительное время (тогда как иранское вторжение в Ирак уже налицо), потребует гигантских расходов, что особенно нежелательно для Америки, остановившейся в шаге от дефолта.
Нельзя также забывать о том, что в случае войны между США и Ираном в заложниках оказываются войска западной коалиции в Афганистане, которые в принципе не смогут сражаться с регулярной армией из-за отсутствия танков, средств ПВО, совершенно недостаточного количества артиллерии и ударной авиации. Да еще и в условиях заметного ухудшения отношений с Пакистаном, который способен просто перекрыть американцам пути транзита. Поэтому в Вашингтоне явно надеялись, что иранское вторжение будет быстрым и локальным, а потому его можно «не замечать».
Скорее всего в этот раз так и произойдет. Но проблема ведь никуда не денется. Потенциалы вооруженных сил Ирака и Ирана несопоставимы. Тегерану как минимум симпатизирует часть иракских шиитов. Поэтому иранские войска смогут вторгнуться в Ирак совершенно свободно, причем не только в Курдистан. Следовательно, уместно предполагать, что действия КСИРа – заодно и своеобразная «разведка боем», проверка американской реакции.
Интересно, что практически то же самое мы наблюдаем в Афганистане. После заявления Обамы о выводе войск США талибы, не дожидаясь 2014 года, принялись за массовый отстрел представителей кабульского режима, не смущаясь присутствия американцев.
По-видимому, США всерьез уходят с Ближнего и Среднего Востока (дополнительным подтверждением этого является их фактическое самоустранение от ливийской операции НАТО, которая из-за этого грозит окончиться позорным провалом). Войны в Афганистане и Ираке обошлись им более чем в шесть тысяч погибших военнослужащих и стоили свыше триллиона долларов («благодаря» Афганистану обе эти цифры растут и сегодня). Продолжать эту эпопею для Вашингтона не имеет смысла. Американцы давно и систематически снижают объем вывоза нефти из зоны Персидского залива. Если в 2001 году на этот регион пришлось 23,26 процента импорта США углеводородов, то в 2010-м – 14,53 процента. Красноречивая тенденция. Для справки: за тот же период доля России в американском нефтяном импорте выросла с 0,76 до 5,2 процента. Гораздо больше «черного золота» получают отсюда ЕС, Китай, Япония, Индия.
Усиление Ирана абсолютно неизбежно. Вопрос американского удара по нему надо считать в обозримой перспективе закрытым, а для Тель-Авива – это неразрешимая проблема из-за большого расстояния, отделяющего еврейское государство от Исламской Республики. Несмотря на всю мощь Армии обороны Израиля, ей не хватит сил и средств для «дистанционного разгрома» иранцев (хотя бы из-за отсутствия стратегической авиации, крылатых ракет и нехватки самолетов-заправщиков).
Но и Иран не пойдет на самоубийственную атаку Израиля. Тегеран будет «прессовать» арабов и курдов, которые наверняка очень захотят возвращения американцев. Но Вашингтон, не исключено, откажет по целому ряду причин политического, экономического и военного характера. США в ближайшие годы могут начать уходить в изоляцию, в которой они пребывали до Перл-Харбора в декабре 1941-го с коротким перерывом, выпавшим на окончание Первой мировой войны.
Есть ли новый кандидат на роль «начальника» на Ближнем и Среднем Востоке вместо США. Да. Это – Китай. Пекин даже более желателен для местных режимов, чем Вашингтон, поскольку не пристает с разными глупостями типа демократии и прав человека. Кстати, в момент начала иранского вторжения в Ирак руководство последнего находилось с визитом в столице КНР...
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Храмчихин Александр Анатольевич (род. 3 июня 1967 года) - российский политолог .
Биография
В 1995-1998 работал в структурах Всероссийского Союза Народных домов (ВСНД) (глава - сначала С. А. Филатов , потом C. А. Попов , один из основателей и руководителей «Единой России »), позже - в московском отделении ВСНД в качестве рядового сотрудника.
В Институте политического и военного анализа работает с момента его создания в январе 1996 года на основе информационно-аналитической службы штаба партии «Наш дом - Россия». Руководитель аналитического отдела института, автор и ведущий институтской базы данных по политической ситуации в регионах России.
Сферы деятельности - внутренняя политика федерального и регионального уровня, внешняя политика, вопросы военного строительства и вооружённых сил в России и за рубежом.
Автор нескольких сотен публикаций на политические и военные темы в печатных изданиях («Независимое военное обозрение », «Время МН», «Знамя» , «Отечественные записки» и другие) и на интернет-сайтах (Русский Журнал , GlobalRus.ru , ima-press.ru, РБК и другие).
Критика
Александр Храмчихин является одним из сторонников теории обезоруживающего удара США по российским носителям ядерного оружия, и даёт оригинальное объяснение этому удару - дать России повод пригласить на свою территорию войска НАТО для защиты России от Китая:
Сборище импотентов из НАТО не рискнуло бы на силовую оккупацию даже в том случае, если бы Россия лишилась СЯС. Тактическое ядерное оружие у нас ведь в любом случае останется. И обычные ВС, хоть и тоже быстро деградирующие, ещё будут. Значит, потери оккупантов всё равно будут недопустимо велики. Но, дело в том, что, оставшись без СЯС, мы можем пригласить войска НАТО «мирно» и добровольно. Потому что альтернативой станет китайская оккупация. Как уже писалось в предыдущих статьях, для Китая это не прихоть, а жизненная необходимость. Натовская оккупация является меньшим из зол потому, что она заведомо ментально ближе и гораздо мягче по режиму. От неё хотя бы теоретически можно будет избавиться в будущем. От китайской - ни при каких обстоятельствах.
7 августа 2008 года, за день до начала войны в Южной Осетии , Александр Храмчихин заявил, что исключает сценарий вооружённого конфликта:
Никакого грузинского наступления не будет, это абсолютно исключено. … Никакой войны не будет ни в коем случае. Видимо, цель Грузии состоит в том, чтобы дестабилизировать ситуацию в Южной Осетии с тем, чтобы как можно больше народу убежало оттуда в Россию. Это делается для того, чтобы ослабить республику в военном, экономическом и психологическом плане
- // ИА REGNUM
В январе 2012 года Храмчихин, анализируя события «арабской весны», предсказывал:
Самый главный акт будет с вероятностью 99 процентов в 2012 году. Это разгром Сирии, очевидно, Ирана. Это практически абсолютно неизбежно
- // Радио «Голос России», 10.01.2012
Напишите отзыв о статье "Храмчихин, Александр Анатольевич"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Храмчихин, Александр Анатольевич
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Китай уверен, что его ракеты DF-31A гарантированно обеспечат ответный удар по любому противнику. Фото Reuters
Договоры об ограничении и сокращении стратегических вооружений были важнейшей составляющей советско-американских отношений с 1970-х годов. Затем они стали важной темой российско-американских отношений. Но теперь, видимо, эта тема исчерпана.
Можно ли представить себе договор об ограничении стратегических вооружений между США и Великобританией? Разумеется, нет. Подобные договоры подписываются не между союзниками, а между противниками. То, что Россия и США продолжили переговорную традицию СССР и США, с одной стороны, вроде бы, снижало напряженность, с другой стороны, подчеркивало, что никакими партнерами мы не стали. Мы остались противниками. И российско-американские договоры в этом смысле стали своеобразным самосбывающимся прогнозом. Правда, теперь мы снова противники вполне официальные и, вроде бы, можно опять договариваться «с чистой совестью». Но здесь возникли препятствия уже чисто военного характера. Главное из них состоит в том, что США и Россия досокращались уже до той стадии, когда любые дальнейшие сокращения не могут быть двусторонними. В них необходимо вовлекать все остальные ядерные державы, к чему те отнюдь не рвутся. Тем более что здесь еще возникает проблема «официальных» и «неофициальных» ядерных держав.
СТРАННАЯ ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ
Пять «официальных» ядерных держав (Великобритания, Китай, Россия, США, Франция) демонстрируют полное единство в том, что хотят навечно сохранить свою монополию на эту «официальность». Что выглядит уже откровенно глупо, ведь ядерное оружие еще у четырех «неофициальных» ядерных держав является свершившимся фактом, игнорирование которого сродни психическому заболеванию. Совсем сюрреалистической ситуация становится из-за того, что трем «неофициальным» (Израилю, Индии и Пакистану) все простили и де-факто разрешили, а четвертую (КНДР) запрессовали санкциями (об этом речь шла в статье «Мир применил к Пхеньяну двойные стандарты», «НВО» от 18. 08. 2017).
В итоге получается, что всего лишь девять ядерных держав де-факто делятся на четыре условные категории: «главные официальные» (США и Россия), «простые официальные» (Великобритания, Франция, Китай), «прощенные неофициальные» (Израиль, Индия, Пакистан), «непрощенная неофициальная» (КНДР).
Столь своеобразная ситуация делает многосторонние переговоры и договоры практически невозможными. В связи с чем Москве стоит задуматься не о том, чтобы идти на новые переговоры с США, а о том, чтобы, наконец, окончательно отказаться и от действующих договоров, окончательно развязав себе руки и начав строить такие стратегические ядерные силы (СЯС), которые нам действительно необходимы.
Ныне действующий договор СНВ-3 уникален в том смысле, что это единственный за всю историю договор, выгодный не американцам, а нам. Даже при Брежневе все договоры оказывались в пользу США, а вот Медведев подписал договор, фактически, об одностороннем сокращении американских стратегических вооружений. Почему Вашингтон на это пошел, существуют две версии (впрочем, не исключающие одна другую): американцы хотели, чтобы Россия не поставляла С-300 Ирану; американцам настолько важно сохранить возможность инспекций на местах, что ради этого они пошли даже на односторонние сокращения. Впрочем, как показывает практика, сокращения эти чисто виртуальные и больше напоминают откровенное шулерство.
МНИМЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
 |
| Индия уже располагает баллистической ракетой Agni-V, способной поражать цели на дальности 5 тыс. км, но уже близка к завершению разработка ракеты, которая будет преодолевать расстояние более чем в 7 тыс. км. Фото Reuters |
По состоянию на март 2017 года США имели 454 пусковые шахты для межконтинентальных баллистических ракет (МБР) «Минитмен-3», из которых в 405 стоят такие МБР, а 49 шахт - пустые. При этом имеется 278 складированных «Минитменов-3». Логично было бы считать, что у США в этом компоненте СЯС есть 405 развернутых и 278 неразвернутых носителей, но они считают, что таковых 405 и 49 (по числу шахт). Разумеется, ракету без установки в шахту не запустишь, но такая установка – дело нескольких часов.
Также и по БРПЛ. У США имеется 14 ПЛАРБ типа «Огайо» по 24 шахты для «Трайдентов-2» на каждой (всего 336) и 423 самих «Трайдентов-2», при этом почему-то декларированы как развернутые всего 220, как неразвернутые 80, еще 36 шахт вообще куда-то исчезли, а 203 складированные БРПЛ как бы и вообще не имеют значения.
По какой-то загадочной причине объявлены неядерными все 80 бомбардировщиков В-1В и 41 из 88 В-52Н, а 95 «недопиленных» с предыдущих договоров В-52G вообще как бы не существуют (хотя они находятся на базе-складе Дэвис-Монтан в боеспособном состоянии).
В связи со всем этим становится непонятно – зачем нам такой договор, который ничего реально не ограничивает, но привязывает нас к сложившейся структуре СЯС? Конечно, нет смысла разрывать договор досрочно (в сиюминутном плане он нам ничем не мешает), но тем более нет ни малейшего смысла в 2021 году, когда действие СНВ-3 завершится, продлевать его еще на пять лет.
Кроме того, 30 лет назад СССР подписал с США бессрочный договор, который теперь висит на России – Договор об РСМД. С которым тоже нужно заканчивать хотя бы потому, что кроме США имеются другие ядерные державы. В частности, члены НАТО Великобритания (225 ядерных БЧ) и Франция (примерно 350 БЧ). А еще есть наш «стратегический партнер» Китай.
ТАЙНЫ ВОСТОЧНОГО «ПАРТНЕРА»
Как учат стокгольмский СИПРИ и лондонский Международный институт стратегических исследований, у Китая имеется 240-270 ядерных БЧ, причем все они неразвернутые. Этот сюрреалистический бред повторяется из года в год и послушно перепечатывается всеми изданиями мира.
При этом в конце прошлого года в китайских источниках, «близких к официальным», прошло сообщение о том, что Китай на данный момент имеет примерно 200 МБР (DF-5, DF-31, DF-41), примерно 300 БРСД (DF-21, DF-26), 1150 тактических ракет (DF-11, DF-15, DF-16) и до 3 тыс. крылатых ракет семейства DH-10 (здесь, видимо, суммируются все крылатые ракеты – наземного, берегового, воздушного и морского базирования).
Предположить, что китайские МБР и БРСД стоят в шахтах и на мобильных ПУ без БЧ, можно лишь находясь в некоем особом психологическом состоянии (является ли такое состояние нормой в лондонском и стокгольмском институтах – вопрос, видимо, риторический). Все DF-31 и DF-41 и большинство DF-5 являются многозарядными (до 10 БЧ), поэтому только на МБР Китай заведомо имеет не менее 500 ядерных БЧ (возможно и до 1000). Интересно, что в прошлом году один китайский профессор, рассказывая о новейшей МБР DF-41, сказал, что она долетит до Москвы за 12 минут, до Лондона за 16 и до Нью-Йорка за 21 минуту. Да, вот такой ясный и конкретный набор целей. Москва на первом месте.
БРСД могут использоваться как в ядерном, так и в обычном снаряжении, но заведомо на каждую имеется хотя бы одна ядерная БЧ, что дает их еще, как минимум, 300. Еще, как минимум, 400 ядерных БЧ (в данном случае неважно, развернутых или нет) получим, если предположить, что таковые имеются хотя бы для 10% тактических и крылатых ракет. Кроме того, в ВВС НОАК имеется не менее 400 ядерных авиабомб для бомбардировщиков Н-6, JH-7 и штурмовиков Q-5. А в ВМС НОАК – до 100 БРПЛ JL-1 и JL-2, которые суммарно могут нести до 350 ядерных БЧ.
Таким образом, по самым скромным оценкам Китай имеет не менее 2 тыс. ядерных БЧ, А наиболее реалистичной считается оценка в 3,5 тыс. БЧ.
СОЗДАТЬ НОВЫЕ СЯС
В связи с этим нельзя не упомянуть еще одно совершенно удивительное утверждение, которое постоянно тиражируется не только журналистами, но также политиками и экспертами как в России, так и за рубежом: «не менее 90% мирового ядерного арсенала приходится на США и Россию». Даже если оценить китайские арсеналы по минимуму, на США и РФ суммарно придется не более 80% ядерных зарядов. Если же оценить Китай, а заодно Индию, Пакистан и Израиль более реалистично, то две «главные официальные» ядерные державы не будут дотягивать и до 70%. А поскольку суммировать противостоящие друг другу США и Россию довольно странно, то понятно, что о дальнейших двусторонних сокращениях не может быть и речи.
Более того, очевидно, что Китай, не связанный Договором об РСМД, находится в наиболее выгодном положении. Его МБР и БРПЛ сдерживают США и Россию, а БРСД, тактические и крылатые ракеты – Россию, Индию и Японию. США легче хотя бы в том смысле, что до него китайские БРСД и, тем более, тактические и крылатые ракеты не долетят. До нас долетит все китайское, а также все американское, английское и французское. И этому противостоит достаточно ограниченное число МБР и БРПЛ, а БРСД у нас нет. И ОТР «Искандер» слишком мало, к тому же из перечисленных стран долетят они лишь до приграничных районов Китая.
В связи с этим России необходимо выходить из РСМД, возможно, одновременно с отказом от продления СНВ-3, т.е. в начале 2021 года. После чего развязать себе руки для строительства совершенно новых СЯС. За оставшиеся 3,5 года к этому нужно целенаправленно готовиться.
При этом ни в коем случае не нужно до обморока бояться гонки вооружений, которую нам навяжут экономически гораздо более мощные НАТО и Китай. Потому что нет ни малейшей необходимости гнаться за численным паритетом с ними. Многократное уничтожение противника – это абсурд. Достаточно иметь 100%-ную гарантию его однократного уничтожения. Если при этом противник будет иметь способность уничтожить нас десять раз, это будут его проблемы (экономические и экологические), а не наши. Нам вполне достаточно получить возможность доставить 400-500 стратегических ядерных зарядов в США, 500-600 в Китай и до 100 в Европу. Применительно к Китаю и Европе МБР заведомо избыточны, здесь необходимы БРСД и крылатые ракеты различных типов базирования. Которые к тому же дешевле, чем МБР. Что же касается тактических ядерных зарядов, то, видимо, их нам нужно не более 1-2 тыс., причем исключительно против Китая (поскольку наземное вторжение со стороны НАТО абсолютно невозможно). При этом, разумеется, не может быть и речи ни о каком обсуждении ограничений и сокращений тактических зарядов. Где и сколько их иметь – исключительно наше дело.
Чтобы гарантия доставки стратегических зарядов по назначению была 100%-ной нужно, во-первых, избежать обезоруживающего удара, во-вторых, преодолеть любую ПРО. Исходя из нынешних реалий, важнее первое, поскольку даже перспективная американская ПРО является, в основном, мифом.
Наилучшим вариантом является производство малогабаритных МБР и БРСД (скорее всего – моноблочных), а также крылатых ракет, которые размещались бы в обычных контейнерах (железнодорожных и автомобильных) с постоянным перемещением по дорожной сети РФ вдали от границ, и, возможно, на речных судах (имеющих внешний вид обычных коммерческих судов), курсирующих во внутренних водных бассейнах. Именно скрытность и мобильность должны стать гарантией от обезоруживающего удара, а неопределенность места старта и удаленность от внешних границ – дополнительным средством преодоления ПРО.
Все наши «партнеры» в этом случае очень расстроятся. Что и замечательно. Поскольку вместе с расстройством может, наконец-то, прийти и столь необходимое им отрезвление. И понимание того, что с Москвой, все-таки, надо научиться разговаривать на равных.